Куда движется американская дипломатия. MAGA/MEGA

Как перенастройка американской стратегии и тактики отразится на международных отношениях?

В июне 2024 года на сайте Армянской ассоциации политологов была опубликована статья «Какие изменения можно ожидать во внешней политике США» (Какие изменения можно ожидать во внешней политике США).

Мы писали о том, что по мнению многих американских экспертов  происходит процесс переструктурирования геополитического пространства и трансформация модели и содержания глобализации. Перед внешней политикой США стоят серьезные вопросы, отмечали они, указывая на войну на Украине и на Ближнем Востоке, отношения с Китаем и глобальные экономические проблемы.

Примечательно, что о необходимости пересмотра внешней политики говорили как демократы, так и республиканцы. Подтверждая вывод, что эпоха глобального доминирования США закончилась, указывалось на  серьезное несоответствие между целями и средствами США. Считалось, что вынесенная на повестку во время первого президенства Трампа положение о том, что следует ставить интересы США выше их глобальных обязательств, будет иметь первостепенное значение.

  Калибровка внешней политики США, указывали многие из них, должна начинаться с расстановки приоритетов. Вашингтону предлагалось установить четкое разделение труда между собой и своими партнерами по безопасности, с перекладыванием большей части бремени на союзников. После возвращения в Белый дом Дональд Трамп постоянно продвигает эту идею, считая, что Вашингтон остро нуждается в дипломатии нового типа.

После распада Советского Союза Соединенные Штаты обладали таким превосходством, которое было немыслимо для прежних великих держав. Однако сегодня США больше не обладают силами и средствами, способными сражаться и побеждать двух крупных противников одновременно, о чем есть признание в двух последних стратегиях национальной обороны. Вашингтон не может довести другую великую державу до краха посредством санкций. Война великих держав, угроза которой отсутствовала на протяжении десятилетий, снова стала реальной возможностью.

MAGA/MEGA $ Economy first.

Говоря о внешней политике США, надо обязательно иметь в виду огромное на нее влияние внутренних факторов, и в первую очередь – экономических. Поэтому главной задачей американской политики видится укрепление и рост американской экономики. Выступая на конференции аналитического центра American Campass госсекретарь США Марко Рубио заявил, что в формировании внешней политики страны Вашингтон будет руководствоваться прежде всего национальными интересами США, а не существующим мировым порядком. И главной составляющей в совокупности этих интересов составляют экономические интересы. Рубио отметил, что  идея о том, что внешняя политика должна быть ориентирована на поддержку международного порядка или глобальных целей, утратила свою актуальность. Политика США должна быть прагматичной и способствовать развитию страны.

В материале «Программа обновления Америки. Императив для обновленной экономической парадигмы», опубликованной  05.15.25 на сайте Federation of American Scientists, отмечается, что тарифная политика президента Трампа вызывала значительную турбулентность и, похоже, не имела последовательной стратегии, порождая неопределенность как для политиков, так и для потребителей и бизнеса. Этот процесс подтолкнул другие страны к поиску альтернативных торговых, финансовых и оборонных механизмов.

В Вашингтоне бытует мнение о необходимости пересмотра системы взаимодействия с соперниками и функционирования альянсов, чтобы Вашингтону не нужно было брать на себя роль лидера в противодействии Пекину и Москве одновременно. Смысл дипломатии видится в стратегии перераспределения сил в пространстве и времени с тем, чтобы странам не надо было проходить непосильную проверку на прочность.

Сегодня в американских оценках роли Пекина и Москвы наиболее сильным элементом видится  Китай, который воспринимается как главная проблема, как с точки зрения внешней политики, так и экономики. В дополнение к своему растущему доминированию в производстве, Китай в настоящее время конкурирует с Америкой в области технологического лидерства. 

Поэтому не лишено оснований мнение, что США не прочь воспользоваться измотанностью России в результате военных действий на Украине в своих интересах, добиваясь разрядки отношений с Москвой, что поставит в невыгодное положение Пекин.

Этот процесс должен начаться с прекращения конфликта на Украине таким образом, который будет выгоден США. Вашингтон должен быть готов заставить украинцев уступить свои территорию, когда это будет необходимо. Тем не менее, в итоге Киев должен быть достаточно сильным, чтобы воспрепятствовать продвижению России на запад.

В Белом доме приоритетной задачей считалось скорейшее перемирие, тем более что Трампу постоянно напоминают об его обещаниях  прекратить военные действия, как только он возьмет бразды правления в свои руки. А вопросы о масштабном урегулировании в этом случае  можно рассматривать отдельно, пусть даже на это уйдут годы без гарантии успеха.

Но на сегодняшний день Трампу пока не удалось добиться продвижения в урегулировании украинского конфликта, и это не случайно. Предложенная им формула не устраивает ни одну из сторон. Администрация Трампа, желающая скорейшего окончания конфликта, пытается убедить Украину и Россию согласиться на границу, которая явно находится ниже точки отсчета для обеих сторон.

Стратегия заключается в том, чтобы США нажали на обе стороны, вынудив их принять мирные условия, навязав выбор: принять текущую линию конфликта или же рисковать дальнейшими территориальными потерями и ростом военно-экономических затрат. политическое урегулирование спорных территорий следует отложить до будущих переговоров по окончании боевых действий. Это позволило бы России и Украине временно согласиться на демаркационную линию, продолжая при этом отстаивать свои территориальные претензии как внутри страны, так и на международном уровне. Однако недостаток этой стратегии принуждения заключается в том, что  Украина, и Россия отклонили предложение США заморозить боевые действия вдоль нынешней линии конфликта, превратив ее в фактическую новую границу. Противники и далее могут воспротивиться давлению США вместо того, чтобы отказываться от своих территориальных притязаний. 

У Трампа и его администрации есть несколько вариантов. 1. Он может уступить России по ее основным требованиям. Но собирается ли он этого сделать? 2. Он может выйти из переговорного процесса. Но каковы будут последствия, как он будет решать с европейцами вопросы, связанные с Украиной? 3. Остается и третий вариант: продолжать попытки давить и угрожать то одной, то другой стороне. Чем и занимается в настоящее время Трамп, не чураясь грубых и оскорбительных выражений в адрес Путина и Зеленского. Но пока это не приводит к достижению желаемого результата. Поэтому Трамп остановился и взял паузу – пусть стороны еще повоюют.

Другим направлением, имеющим важное значение не только для Ближнего Востока, но и непосредственно  для Южного Кавказа, являются американо-иранские отношения и итоги израильско-иранской воздушной войны. Иранские власти открыто заявляют, что нападение Израиля на Иран – это совместный израильско-американский проект, а переговоры были лишь отвлекающим маневром. Президент Трамп фактически не отрицает это, хотя прямо об этом не говорит.

Президент США заявил 20-го июня, что не собирается просить Израиль о прекращении военной кампании против Ирана, дав последнему две недели до того, как Вашингтон примет решение по ситуации на Ближнем Востоке. Но многие эксперты считают, что заявления Трампа как перед израильской атакой на Иран в преддверии начала переговоров, так и до удара США по ядерным объектам Ирана, были ни чем иным, как ширмой. В ночь на 22 июня США ударили по ядерным объектам Ирана в Фордо, Натанзе и Исфахане. 

Позднее Трамп выступил с обращением к нации и назвал операцию «выдающимся военным успехом», заявив, что все три объекта «полностью уничтожены», а ядерная угроза со стороны «главного спонсора терроризма» ликвидирована. Соединенные Штаты направили Ирану как публичные, так и непубличные сигналы с призывом вернуться за стол переговоров по его ядерной программе, заявил в воскресенье министр обороны США Пит Хегсет.

Однако использование американо-иранских переговоров как отвлекающего маневра в подготовке военных действий стали тревожным мессиджем не только для Ирана, но и для всех тех, которые имеют дело с сегодняшней американской дипломатией.

Глава МИД Ирана Аббас Аракчи, комментируя нападения США, заявил, что "дверь для дипломатии всегда должна быть открыта, но сейчас не тот случай". Именно США, по его словам, предали дипломатию. Иран оставляет за собой право сопротивляться американской военной агрессии для защиты национальных интересов и примет все меры для защиты своей безопасности и интересов страны - "столько, сколько посчитает нужным".

У США десятки военных баз в Ираке, Сирии, ОАЭ, Саудовской Аравии, Иордании - более 40 тысяч солдат в зоне досягаемости иранских ракет. Опубликована даже карта с десятью конкретными целями. Приоритетными целями могут стать и находящиеся в регионе авианосцы, символ мощи США.

В качестве еще одного сценария дальнейшего развития событий может стать ассиметричный ответ, попытка Ирана заминировать Ормузский пролив, заперев флот США в Персидском заливе и нанеся серьезный удар по мировой торговле нефтью. Парламент Ирана принял решение закрыть Ормузский пролив. Окончательное решение должен одобрить Совет национальной безопасности Ирана, сообщили в парламенте. Через этот канал проходит почти пятая часть мирового нефтяного трафика.

Также поддерживаемые Ираном группировки, вроде йеменских хуситов, могут возобновить атаки на суда в Красном море и на объекты в Израиле. Не исключаются и кибератаки по финансовой системе, энергетике или логистике США.

Были ли целями Дональда Трампа только ядерные объекты Ирана, тем более, что директор Национальной разведки США Тулси Габбард сообщала Трампу, что нет доказательств о намерении Ирана создавать атомную бомбу? Когда об этом журналисты спросили об этом американского президента, тот, не моргнув глазом, ответил, что разведка неправа.

Многие эксперты считают, что истинными целями была поддержка Израиля в воздушной войне и попытка свержения действующей власти, гражданская война и развал Ирана как многонационального государства. Такой сценарий без сомнения пришелся бы по душе Азербайджану, который неоднократно на государственном уровне предъявлял претензии о так называемом «Южном Азербайджане». 

Джошуа Кучера в сентябре 2022 года приводил в американской EurasiaNet цитату из сайта Caliber.az, связанном с администрацией президента Азербайджана: "Время пришло: Южный Азербайджан должен выйти из состава Ирана", — гласит заголовок, появившийся 26 августа 2022 года. Днем позже на сайте Haqqin.az, связанном с азербайджанскими спецслужбами, появилась статья под заголовком "Южный Азербайджан стремится к независимости!". В ней утверждается, что Баку готов помочь этому процессу, и у правительства Азербайджана достаточно ресурсов, чтобы поддержать новую волну национально-освободительного движения. Помнятся также высказывания некоторых азербайджанских парламентариев, например Сабира Рустамханлы, который выступал с призывами к расчленению Ирана, аргументируя это тем, что якобы больше половины населения этой страны составляют азербайджанцы (тюрки).

Сочтут ли в Азербайджане и Турции созданную в результате агрессии против Ирана ситуацию благоприятной для реализации этих планов во многом зависит от того, что дольше будут делать США и Израиль, каковы будут нацеленность и масштабы их действий. Но подстрекательная политика с целью инициирования активных сепаратистских движений и создания хаоса в этом регионе в любом случае приведут к серьезнейшим негативным последствиям для всего Южного Кавказа и, в первую очередь, для Республики Армении.

От ответа на эти вопросы зависит и прогноз возможных изменений в сложившейся на Южном Кавказе ситуации.